«Паяцы» из Петрозаводска – шоу с петлей на шее

Музыкальный театр Республики Карелия 29 марта 2023 года представил в Московском академическом музыкальном театре имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко оперу «Паяцы» Руджеро Леонкавалло. Спектакль участвует в конкурсной программе фестиваля «Золотая маска» и помимо основной номинации («Лучший спектакль в опере») получил несколько частных: «работа режиссера» (Анна Осипенко), «работа художника» (Мария Лукка и Александр Мохов), «работа художника по свету» (Стас Свистунович), «лучшая женская роль» (Дарья Батова – Недда) и «лучшая мужская роль» (Павел Назаров – Тонио).

Опера, ставшая второй после «Сельской чести» Масканьи эмблемой веризма, помещена постановщиками в условно современный, но по сути – вневременной контекст. Для воплощения трагикомедии, смешивающей игру с реальностью, маску с живым человеком, антураж не так важен. Но чтобы придать спектаклю определенный стиль, к сотрудничеству с постановочной бригадой была приглашена хореограф, специалист по комедии дель арте Анна Белич.

Самим сюжетом произведения Леонкавалло продиктовано постановочное решение «театр в театре» (герои оперы – актеры, комическое представление которых внезапно заканчивается двойным убийством). Однако в петрозаводской постановке театр на сцене оживает не только в финале 2 акта, как предписывает либретто, а еще до начала оперы: зрители, входящие после первого звонка в театральный зал, видят, как точно так же рассаживаются по местам и общаются, толпясь в «фойе» и между рядами, зрители в безымянном шапито. Чтобы их развлекать, на разогреве у комедиантов-певцов выступают циркачи-акробаты. Основной декорацией служит амфитеатр, выстроенный на крутящемся кругу из станков и снабженный с тыльной стороны нехитрой «инфраструктурой» гримерок, а с парадной – красным занавесом, огромной маской и указателями на итальянском языке.

В шапито идет эстрадно-цирковое представление (с приметами вышеупомянутой комедии дель арте), разве что без зверей, но этот недостаток частично восполняет курьезная ростовая курица. Впрочем, в Прологе жанр представления приближается к реалити-шоу, когда Тонио со словами «Итак, мы начинаем!» разыгрывает самоубийство, натуралистично болтаясь перед зрителями в петле, призывая их настроиться на самый серьезный лад и показывая тем самым, как тонка грань между правдой и вымыслом, жизнью и игрой.

В итоге благодаря усилиям режиссера акцент с роли обманутого страдальца Канио, не вынесшего совпадения игры с жизнью и зарезавшего жену и ее любовника, смещен в постановке на роль подстрекателя – Тонио, которого часто уподобляют Яго мелкого калибра, однако здесь его роль укрупняется и возвышается до уровня шекспировского драматизма. Актерская работа Павла Назарова, в том числе безмолвная игра на камеру (в тот момент, когда в шапито «шоу пошло не так» и комедия резко развернулась в сторону трагедии), обеспечила артисту заслуженную номинацию на премию. Камера – популярный ныне атрибут современной режиссуры – используется на протяжении всей оперы: с ее помощью на телеэкраны над авансценой выводятся лица главных героев. Иногда на тех же экранах демонстрируются «документальные кадры» с «репетиций» и динамические портреты, снятые заранее.

Музыкальная составляющая спектакля весьма неровна, однако, кроме номинантов на премию, достоин особого внимания исполнитель партии Канио – молодой солист Мариинского театра Антон Халанский, сумевший с помощью экспрессии добиться от своего лирического тенора подлинно драматического накала.

Татьяна Давыдова, InterMedia