Цыганы шумною толпой

В Музыкальном театре Карелии в рамках Второго международного фестиваля состоялась премьера оперы «Алеко» в постановке Анны Осипенко. Музыкальный руководитель — Михаил Синькевич.

Год назад Oпера Vita взяла успешный старт и, несмотря на все обстоятельства, так же успешно проводит и вторую программу. В начале декабря состоялось концертное исполнение «Царской невесты» Римского-Корсакова и гала-концерт «Надежда Павлова приглашает», где выступили солисты Мариинского театра и Пермского театра оперы и балета им. Чайковского. На конец января перенесена «Пиковая дама» Чайковского в постановке Юрия Александрова: партию Германа исполнит тенор Мариинского театра Михаил Векуа.

Первая в истории этого театра, основанного в 1955 году, постановка оперы «Алеко» обозначила пункт фестивальной концепции — премьера. Анна Осипенко заняла в новом сезоне пост главного режиссера и уже успела заявить о своих планах по обновлению имиджа оперы в Петрозаводске. Она уже успела проявить себя в петербургском Театре музкомедии постановкой гала-концерта к 100-летию Имре Кальмана, стала инициатором опен-эйр фестиваля «Оперетта-парк» в Гатчине.

Для своего карельского дебюта Анна выбрала первую оперу Сергея Рахманинова, в которой молодой композитор продемонстрировал когда-то эрудицию пристрастного оперного слушателя. Появившаяся в один год с «Паяцами» Леонкавалло опера «Алеко», написанная по пушкинским «Цыганам», оказалась прививкой модного тогда итальянского веризма на русской почве. В ней причудливо, но логично сочетаются мотивы «Кармен» Бизе с традициями глинкинского «Руслана» и «Князя Игоря» Бородина. При всей компактности и отчетливой конструктивности «Алеко» не может похвастаться богатой историей постановок, а потому предоставляет раздолье режиссерской мысли.

Осипенко с помощью художника-постановщика Кадрии Биккинеевой нашла убедительные визуальные и пластические резонансы музыкальной драматургии оперы, заставив динамично взаимодействовать реалистический и символический пласты драмы. Переместив действие условного пушкинского цыганского табора куда-то на городскую окраину с разбитыми иномарками и кровавыми граффити, она нашла там пару несчастных молодых родителей — Алеко и Земфиру. Их давно удерживает вместе лишь мучительное чувство долга — коляска с младенцем, от которой они не знают, как избавиться. В этой людской «стае» девушки, томящиеся по большой любви, беззастенчивы, а мужики выясняют, кто круче, в кровавых драках. Для дикой мужской пляски режиссер собрала ансамбль «драчунов» из карельских федераций трикинга и капоэйры — их брутальный танцевальный номер стал абсолютным хитом спектакля.

Два состава солистов «Алеко» показали разные «температуры» вокально-драматического мастерства, к которому режиссер добавила еще и смелый рисунок contemporary dance с помощью хореографа Александра Козина. У сопрано Дарьи Батовой и тенора Максима Аксенова их Земфира и Молодой цыган задали планку большого оперного стиля, а у Натальи Ландовской и Чингиза Кадырова страсти зашкаливали куда менее конвенционально. Алеко Вадима Мокина был неуместно бесстрастен, без боя уступив свою Земфиру, а пение и игра страдающего Алеко у Павла Назарова пробирали до мурашек.

В финале режиссер напомнила главную идею «Цыган»: «И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет», опустив на сцену осветительную платформу, словно могильную плиту.

Владимир Дудин. «Российская газета»